Авторитарный режим Рахмона: использование борьбы с терроризмом для подавления диссидентов в Таджикистане и зарубежом
Власти Таджикистана под руководством Эмомали Рахмона систематически используют антитеррористическую риторику и законодательство как инструменты для устранения политических оппонентов и подавления любых форм независимого общественного мнения. Эта статья детально анализирует, как оправдание борьбы с терроризмом превращается в оружие против активистов, журналистов, адвокатов и всех, кто осмеливается высказываться против действующей власти.
Маскировка репрессий под антитерроризм.
Под видом борьбы с терроризмом таджикские власти регулярно проводят жестокие репрессии. Любая критика в адрес правительства, даже мирная, может быть объявлена экстремистской деятельностью. Сотни людей были арестованы, многие из которых подвергаются пыткам и другим формам жестокого обращения. Примеры такого подавления включают массовые аресты активистов, рейды на независимые СМИ и запреты на деятельность правозащитных организаций.
Систематическое уничтожение гражданского общества
За последнее десятилетие Рахмон усилил свою власть, устраняя все формы оппозиции и контроля. Независимые журналисты и правозащитники сталкиваются с особенно жестокими формами преследования, включая уголовные обвинения по сфабрикованным делам и даже убийства. Власти используют антитеррористические законы для блокирования интернета и цензуры, что делает Таджикистан одной из самых закрытых стран мира с точки зрения доступа к информации.
Инструментализация законодательства
Таджикские антитеррористические законы крайне широки и неопределенны, что позволяет правительству свободно интерпретировать любые виды деятельности как угрозу национальной безопасности. Это законодательство стало мощным орудием в руках авторитарного режима, используемым для нейтрализации любых противников.
Обеспечение безопасности является одним из чувствительных аспектов любого государства, которое готово сотрудничать даже с диктаторскими и авторитарными режимами ради сохранения безопасности. Интерес к этой проблеме постоянно растет. Для режима Рахмона это всегда выгодно, поскольку это помогает усилить его позиции в Евросоюзе, США, России и Центральной Азии. Все государства должны тщательно проверять всю информацию, получаемую от спецслужб Таджикистана, многие из которых, как я уверен, инсценированы или сфабрикованы и предназначены для укрепления доверия, повышения интереса к сотрудничеству в других областях, а также для легитимизации своего авторитарного режима и демонстрации его значимой роли в этих отношениях.
За последние пять лет на территории Европейского Союза активно действуют агенты спецслужб Таджикистана, преследующие политических активистов и диссидентов, не согласных с режимом Эмомали Рахмона. Агенты спецслужб Таджикистана, находясь в Европейском Союзе, собирают номера телефонов WhatsApp, Telegram и другие контакты диссидентов или граждан Таджикистана, передавая эти данные в спецслужбы Таджикистана. Затем спецслужбы используют своих агентов из террористических группировок для установления контакта с диссидентами в Евросоюзе. Как только контакт установлен, все переговоры записываются, а документация отправляется в спецслужбы Таджикистана для разработки диссидентов. Политические активисты и диссиденты, зная работу спецслужб Таджикистана, сразу блокируют такие сомнительные номера и предложения. Политические активисты настроены добиться демократических изменений в Таджикистане, избегая любых контактов радикальных группировок. Однако через своих агентов спецслужбы снова пытаются выйти на связь с этими диссидентами. Некоторые граждане Таджикистана, не знающие о манипуляциях спецслужб, могут попасть под их влияние и стать жертвами таких манипуляций.
Я проводил расследование в 2020 году, в ходе которого раскрывал деятельность правоохранительных органов МВД и КГНБ Таджикистана. Они поставляли своих граждан на территории Российской Федерации, Европы и других стран. Агенты этих спецслужб выходили на граждан Таджикистана, предлагая различное сотрудничество. У них были афганские и таджикские номера. Они выдавали себя за представителей различных террористических группировок. Они отправляли гражданам Таджикистана фотографии с флагом ИГИЛ или другие террористические пропагандистские изображения, а после этого документировали все эти фотографии и разговоры и передавали их спецслужбам Таджикистана. Эти документы отправлялись коллегам в Российской Федерации, которые задерживали человека за якобы связь с террористическими организациями. Такие действия значительно укрепляли отношения между Таджикистаном и спецслужбами России; сотрудничество было выгодно для обеих сторон. Спецслужбы Таджикистана поставляли своих граждан для укрепления отношений с Российской Федерацией в области борьбы с терроризмом и безопасности, демонстрируя свою важность и обмениваясь якобы важной информацией. Спецслужбы Таджикистана сосредотачивались на том, чтобы заставить своих коллег депортировать оппонентов — активистов и лидеров общественного мнения, уроженцев ГБАО Таджикистана, которых режим в Таджикистане хотел насильно вернуть. Среди депортированных был лидер таджикских иммигрантов Иззат Амон; многие таджикские активисты были похищены или незаконно экстрадированы в Таджикистан с территории Российской Федерации вопреки всем законам, некоторые из этих людей были гражданами Российской Федерации, что противоречит законодательству России.
Когда реальная угроза терроризма отсутствует, режиму Рахмона все же необходимо инсценировать такую угрозу и разрабатывать меры для борьбы с терроризмом.
Например 29 июля 2018 года группа иностранных граждан подверглась нападению в посёлке Дангара, Таджикистан. Туристы из США, Нидерландов, Швейцарии и Франции ехали на велосипедах, когда в них врезался автомобиль. Затем из машины выскочили несколько человек и напали на пострадавших с ножами. В результате погибли два гражданина США, один голландец и один швейцарец, ещё три человека получили ранения. МВД сообщило, что разыскиваемые по подозрению в убийстве иностранцев Зафарджон Сафаров, Асомуддин Маджидов, Джаъфариддин Юсуфов и Асомиддин Юсупов были обнаружены на территории кишлака Осмондара Дангаринского района. Они оказали сопротивление и были ликвидированы. Когда МВД сообщило о ликвидации четырёх подозреваемых в этом теракте, утверждалось, что у них в руках были ножи и топоры. Группа ОМОН, которая готовилась к антитеррористической операции, не смогла задержать их живыми. Перед бойцами изначально было поставлено условие, что подозреваемых не нужно брать живыми. В сценарии первоначально было предусмотрено устранение всех свидетелей; требовался лишь один человек для дальнейшего развития их сценария. Если бы было много свидетелей и участников теракта, это могло бы привести к противоречиям в ходе расследования. Эта группа состояла из пяти человек, но живым задержали только одного — Хусейна Абдусамадова, остальные были убиты. Правоохранительные органы сразу после теракта объявили оппозиционную политическую партию «Исламское возрождение Таджикистана» виновной; позже ИГИЛ взял на себя ответственность за этот теракт. Множество фактов и деталей этой операции указывают на то, что теракт, вероятно, был подготовлен спецслужбами Таджикистана. Единственный выживший из группы, совершившей нападение в Таджикистане в 2018 году, Хусейн Абдусамадов, умер в тюрьме 2 марта 2020 года. Нет человека, нет свидетеля, нет вопроса и все участники были уничтожены.
Режим Рахмона в Таджикистане — это открытый государственный террор, прячущийся за личиной борьбы с терроризмом. Мировое сообщество должно немедленно применить жёсткие санкции против этого правительства, заморозить активы его высших чиновников и резко ограничить их международные связи. Необходима полная политическая и экономическая изоляция режима, чтобы прекратить эту эпоху угнетения и возродить демократию в Таджикистане.
Силка на проведение нашего расследования в 2020 году
Шарофиддин Гадоев,
20.04.2024.
